Интерью от 1.03.2010
| 25 января на нашем сайте было опубликовано интервью с гитаристом Павлом Илюшиным, а 8 февраля – беседа с бэк-вокалисткой Екатериной Барановой. Идея таких встреч с музыкантами оркестра понравилась и посетителям нашего сайта, и Елене Владимировне (а ведь она, по сути, художественный и музыкальный руководитель группы). Кандидатура следующей собеседницы появилась в связи с широко обсуждаемой ситуацией
«сокращения» вокального трио до дуэта. Почему и надолго ли выпала из оркестра Алёна Петровская?В разделе «Друзья», в рубрике «Коллектив», о ней сказано: «Родилась 30 сентября 1981 года в городе Могилеве, Республики Беларусь. Окончила музыкальную школу с хоровым уклоном и в 1997 году поступила в Могилёвское музыкальное училище по классу баяна. В 2001-м поступила в Санкт-Петербургский университет культуры и искусств на кафедру русского народного песенного искусства. Является солисткой Град-квартета, камерного русского народного оркестра «Скоморохи». С 2009 года – солистка ансамбля песни и пляски Ленинградского военного округа. Занимается изучением народной культуры и исполнением народных песен. С Еленой Ваенгой сотрудничает с сентября 2007 года». Мы встретились с Петровской у метро «Петроградская», и по пути в культурный центр «Толстой сквер», где и состоялось интервью, Алёна, смеясь, рассказала, как недавно спускалась в метро, и незнакомый мальчишка лет 12-13-ти с соседнего эскалатора помахал ей рукой и прокричал: «Алёнка, выздоравливай!» «Ты» сразу меня зацепила… – Алёна, нет худа без добра, и нынешняя ситуация лишний раз «проверила» твою популярность, любовь к тебе слушателей… Ну, рассказывай, что же с тобой происходило, почему на февральском и мартовском гастрольном пути ты выпала из оркестра? – Во-первых, спасибо всем, кто, так или иначе, меня поддержал. С таким тылом, как у меня, невозможно не выздороветь. Спасибо моим родителям, они мне пишут огромные письма на мэйл, спасибо поклонникам, что тоже пишут на мой сайт, в гостевую на сайт Лены.
– Раз уж ты заговорила о родителях, расскажи о них подробней! – Мама работает в детском саду воспитательницей в специальной логопедической группе, где детки плохо разговаривают. Папа – замдиректора предприятия, которое шьёт подушки, одеяла, это такая известная датская фирма. Они живут в Могилёве. Папе исполнилось в прошлом году 50 лет. У меня сестричка есть, ей 16 лет, поступила в музыкальное училище. В то самое, где я училась… – А она хочет поступить именно на бюджет? – Ну, естественно, я-то на бюджете училась. Кто приезжает из Белоруссии, на хозрасчетное не идут. Кто будет платить за это? Знаете, какие в Белоруссии зарплаты маленькие по сравнению с российскими. Если бы я на бюджет не поступила, я бы здесь не задержалась – однозначно. А так, я приехала на прослушивание зимой, мне сказали, что по вокалу никаких вопросов нет, но вам придется сдавать «Историю России», а вы же учили в школе «Историю Белоруссии». Ну и сочинение не так просто написать. Но я все выучила, мне поставили «пятерку». Спасибо экзаменаторам, лишних вопросов задавать не стали. История сдавалась последней, когда уже видят, что по специальности «пять», и валить меня не стали. – В каком году это происходило? – В 2001-ом. Кажется, совсем недавно, а уже 2010-й! Как время летит! Я только недавно пришла к Лене, а начнешь считать – уже третий год… Первый концерт я отработала 24 октября 2007-го, в БКЗ «Октябрьский». – А раньше кто был на бэк-вокале? – Галя и Оля. Они стали мамами. Галечка родила второго, Оля – первого малыша. Тогда же была еще «БарБосса» – группа, которой руководил Глеб Запорожец. И вот Глеб привел Наталью Морозову, а Наташа привела меня…
– … Алёна, ну мы что-то увлеклись и отвлеклись от первого вопроса: что с тобой происходит? – Если коротко, ничего такого серьезного в моем заболевании нет. И, скажем так, что это болезнь не вчерашнего дня, и не позавчерашнего… – Это был ресторанный коллектив? – Коллектив, который мог работать, где угодно. Это могла быть туристическая группа, могла быть свадьба, это мог быть ресторан, нас могли люди позвать к себе на дачу… Я себя не берегла совершенно. Была цель – приобрести недвижимость, я к этой цели стремилась, всё делала для этого. Как только комната была приобретена, я с этим коллективом распрощалась. Вполне возможно, я бы уехала жить из Петербурга в Москву, а комнату сдала. Потому что какие-то знакомые меня рекомендовали Надежде Бабкиной, в «Русскую песню», прослушаться. И это был хороший вариант, потому что за пятилетку я по всяким корпоратам напелась. Для сольной карьеры у меня не было финансов. И многие мои знакомые говорили: «Что ты здесь киснешь, езжай в Москву, там не пропадешь!» – Тебя еще не взяли, а ты уже выучила!? – Меня еще не взяли, а у меня уже вся работа произведена. Конечно, я не всё знала наизусть, но у меня уже расписаны все тексты. Лена так внимательно на меня посмотрела, они с Русланом потом, пару лет спустя, вспоминали: «Сразу видно, с тетрадочкой пришла, все время что-то отмечает – ответственная!» А я вообще такой человек, я и к своему творчеству так отношусь, вообще, ко всему, за что берусь… Я для того коллектива, где пять лет пела, очень много сделала. Могу откровенно сказать, что с моим уходом они немножко подзачахли. Я их постоянно теребила: давайте новые костюмы пошьем, новую песню сделаем, давайте это, давайте то…
– Словом, ты – вечный двигатель! – Вот сейчас ребята гастролируют, а я Ленино творчество «рою», песни, которые у нас не сделаны. Я уже два года Лену прошу: давай сделаем песню «Монашенки»! Есть еще песня «Цыган», да много еще не сделанных. Может быть, для трио в этот раз мы не народную песню возьмем, а какую-то Ленину сделаем, я сейчас ищу нам песню. – «Иоанне» – отличный номер, но уже начинает надоедать… – Да и нам самим тоже. Но когда ты приезжаешь в новый город, особенно если выступаешь там впервые, хочется зрителей порадовать: песня-то хорошая, они-то не виноваты, что нам поднадоело. А для петербургского зрителя и московского, конечно, хочется обновить программу. Очень многие люди пишут мне, что хочется новую программу. И такая работа идет. Я стараюсь этому способствовать. Вот, например, песня «По снегу белому» с моей легкой руки вошла в концертный репертуар: «Лена, давай сделаем, Лена, давай сделаем!» – Так это не её песня? – Ленина! – То есть ты «нашла» для Лены её же песню! – Не то, что я нашла. Но нужно вспомнить, подать. У Лены столько забот. Есть какие-то определенные песни, которые она хочет сделать, или хиты, или новые, которые она написала. А есть и такие, что написаны десять лет назад, она про них забыла, а песни-то хорошие. Вот я ей напомню, и она говорит: «Петровская от меня не отстанет, давайте делать эту песню!» Когда такое сказала про «По снегу белому», я не верила своему счастью! Это была для меня маленькая победа.
– А, знаешь, я после питерских концертов сразу попал на московские, и поймал себя на мысли, что публика в столице хуже знает творчество Ваенги, чем в родном городе… Московская публика напомнила мне питерскую года три назад… – Да-да. Конечно, с питерской публикой в познании Ваенги никакая не сравнится. Всё по-другому, в других городах зрители в массе своей еще только знакомятся с Лениным творчеством. Даже Москвы это касается… «Голос мой от природы хрупкий…» – … Ну вот мы опять куда-то «уехали» от темы твоего здоровья! – В общем, много лет назад голос был подпорчен. И сейчас вот такие начались проблемы: если нагрузки мало – все звучит, как только появляются большие нагрузки, то старая болезнь дает о себе знать. Надо было что-то предпринимать, и мне помог очень хороший человек – Екатерина Кокарева. И вот Катюша мне очень помогла. Подняла все свои знакомства, потому что она медик, и нашла хорошего фониатра, прекрасную женщину Юлию Евгеньевну Масленникову. Полгода нахожусь у неё под наблюдением. – Я ее хорошо знаю, она очень высокого класса, самым известным артистам, певцам реально помогает! – Она большой профессионал и милая, очаровательная женщина. А у нас есть и собаки одинаковые – той-терьеры. Только у меня девочка – Ульрика, в апреле будет два года. – Ну, слава Богу! – Еще хочу сказать, что у меня голос от природы хрупкий…
– Связки хрупкие, нежные? – Дело не в связках, связки здесь не при чем, сам – голос. Если я даю большие нагрузки голосу, то он теряет прозрачность. Становится более «металлический», немножко «ржавый». И вся полетность, которая мне нужна в народных песнях, от больших нагрузок стирается… И к таким нюансам я, конечно, очень трепетно отношусь… «Я не из обидчивых…» – Да, характер у тебя боевой, креативный, сильный… Я вот только не очень понимаю: а Лене-то зачем такой человек рядом, она же сама такая?… -Наверное, это нужно у Лены спросить, не у меня – Ну а ты что скажешь? – Понимаете, я же Лене не врежу, я же ей только помогаю – Так и объясни, что тут такого запредельно-сложного? – Так вот именно, что ничего запредельно сложного… Всё так просто, что и объяснить невозможно. Я стараюсь помогать, вот моя миссия, с которой я нахожусь у Елены Ваенги. Когда я нужна ей, я это чувствую, если я ей не нужна – не навязываюсь. – Откуда возник такой миф, что ты теневой лидер, почему тебя начали величать «Петровичем»? – Мне кажется, так меня назвал Иван Иванович. – Лена нередко даже на публике говорит, что «Петрович», она строгая, она в коллективе самая главная! – Ой, ну это просто такая форма выражения ее эмоций. На самом деле, она к нам троим относится одинаково, всех любит, всем дарит подарки. – Но «Петровичем» называет только тебя! – Ну, привязалось ко мне такое. Мне не очень нравится – «Петрович», мне нравится – Алёна.
(Окончание разговора с Алёной Петровской читайте в ближайшие дни. Алёна расскажет о том, мечтает ли она о сольной карьере, о своем будущем концерте и сольном альбоме, и, конечно, о музыкантах группы, о Елене Ваенге…) Интервью вел Михаил Садчиков, специально для сайта www.vaenga.ru Продолжая цикл встреч с музыкантами оркестра Елены Ваенги, 7 марта мы опубликовали первую часть беседы с бэк-вокалисткой Алёной Петровской, теперь обнародуем окончание этого интервью. Напомним, наша беседа была приостановлена на фразе Алёны: «Но на самом деле каждый из нас несет свою функцию, понимаете, каждый. Убери кого-то одного, и уже наше трио неполноценно, на мой взгляд. Вот. Я лично дорожу трио!» «Я привела тех, за кого мне не стыдно…» Я дорожу именно трио. Каждый из нас несет свою функцию. – Расскажи, у кого какая функция, чтобы всем было понятно. -Мне не хочется внедряться в музыкальные тонкости, но, во-первых, каждая поет свою партию. Катя поет сопрано, верхний голос, Аня поет нижний голос, я пою середину, это уже трехголосье. То есть, нет кого-то – отсутствует одна из партий. Нет одного тембра, и уже нет той краски бэк-вокала. Катю вообще заменить очень сложно, она поет очень высоко, такие природные данные. Я даю мощную середину. У меня тембр такой, который дает еще и свою краску народную. В некоторых песнях, например, “Виски”, я не пою, там не нужна краска моего голоса. Именно там нужна нам Анюта. – Одна – народница, другая – леди джаз, третья – эстрадница… Как это все переплетается, «перемалывается»? – На сегодняшний день мы все комфортно себя чувствуем, мы уже нашли общее звучание. А поначалу, конечно, было сложно, мы собирались вчетвером, вместе с Пашей, с гитарой, он нам играл гармонию. Мы какие-то места выверяли, делали, чтобы все себя чувствовали комфортно. Это был рабочий момент, с которым бы столкнулись любые тембральные голоса.
– Алёна, а это ты ведь Катю и Аню нашла, привела к Лене? Не боялась, что со временем они раскроются и станут твоими конкурентками? – Я не боялась ничего, и сейчас не боюсь. Я же хотела улучшить качество. Мне сказали: приведи тех, с кем тебе будет комфортно. Я не настолько близко была знакома с девочками, мы не были подругами. И когда встал вопрос: «Найди тех, с кем тебе будет комфортно!», мне хотелось привести суперпрофессионалов. – Ты такая креативная, сильная, активная… Неужели никогда не было с Леной каких-то конфликтов? – Никогда не было. И у девчонок тоже. Лена общается с нами одинаково, это однозначно! Да и вообще, какие могут быть конфликты, если мы делаем одно дело? Я ИДУ ЗА НЕЙ! Это её творчество, её песни, её путь. По мере сил и таланта помогаю, если возникает вопрос даже не вокальный. Нужны костюмы – будут! Лена сказала: «Веди себя так, как хочет твоя душа…» – Алёна, расскажи, как же так получилось, что Лена тебе позволяет на сцене делать целое шоу? – Какое шоу? – «Шоу «поющих рук», я бы сказал! Я еще не видел, чтобы какая-то другая бэк-вокалистка вела бы себя на сцене столь же раскованно! – А как же у Любы Успенской, о которой я давно слышу? Говорят, она просто умопомрачительная… – А я видел, я ее знаю, она раньше у Пугачевой работала… Да, яркая, но до тебя ей далеко! – Я её сама еще не видела… Но я вообще ни с кого ничего не «снимала». Помню, когда я пришла к Лене, то в гостевой мнения разделились, 50 на 50. Кто-то говорил: какой хороший бэк-вокал, какие темпераментные девочки, а кто-то говорил: что это такое вообще, как они ведут себя на сцене.
– Так речь шла не только про Петровскую? – Тогда была смена состава. Были Галя с Ольгой, потом появились мы с Наташей. Это очень бурно все обсуждалось. А Лена сказала мне: «Алёна, будь собой! Не нужно ни под кого подстраиваться, ты думаешь, что мне не говорили, что я «размахиваю руками», еще что-то не так делаю. Вот и ты веди себя так, как хочет твоя душа…» И, знаете, если я сейчас стану «ровно», и вот так вот буду стоять, не участвовать в песне, как чувствует моя душа – да через три концерта я уйду сама! Я не смогу себя сдерживать, стоять, как истукан. Я же песню проживаю. Кто-то её слушает, проживая, кто-то исполняет, проживая. Я не могу в это время зажать себя. – Но ты её проживаешь, словно ты солистка, понимаешь, вот в чем разница, уникальность! То есть ты ломаешь стандарты… – Стереотипы… – Сейчас я уже привык к твоей сценической манере, а поначалу было ошарашивающее впечатление: кто это, что это? Почему вдруг она себя так ведет, находясь на бэке? – Если бы мне изначально Лена сказала, что, мол, ваше место вот там вот, возле барабанов… – А ведь могла бы сказать: «Я тебе ручки пообломаю!» – Тогда, может быть, по-другому сложилось и моё отношение, моя любовь к этой музыке. Понимаете, я тоже люблю Ленины песни, но не могу по-другому выражать свои эмоции… – У тебя ведь и пластика очень своеобразная, ты её явно ни с кого не слизываешь… – Когда мне начинают предъявлять претензии какие-то люди, что я повторяю Ваенгу, я ее жалкое подобие, и другие не очень приятные слова в мой адрес, я на это вообще не реагирую. Пускай они посмотрят европейские концерты, как себя ведут бэк-вокалисты звезд. Какие они раскрепощенные, как они одеты, как помогают своему солисту… – А ведь у Ваенги и раньше бэк-вокал также был выдвинут на первую линию! – Да, Лена всегда к бэк-вокалу относилась с большим уважением.
– На некоторых концертах вы даже ближе, чем она, к зрителям! – У Лены такое видение, такое желание. Вся расстановка идет от Лены, у каждого свое место. – Когда ты говоришь о том, что совершенно не копируешь Лену, то это только половина правды… В том-то и фокус, что вы все равно должны быть на одну волну настроены, вы не можете действовать вразнобой. Даже если какие-то движения будут в одной стилистике сделаны, так это хорошо! Было бы хуже, если бы одна была такая пава, а другая – буратино… И в каких-то лучших моментах ты становишься своеобразной тенью Лены, и это находка, это так здорово! – Дело в том, что сейчас мы уже сработались, я себя чувствую комфортно. А было время, помню, весна 2008 года, перед праздником «Весна романса», мы собирались у Лены дома, мы делали «Фиолетовую тень». Дело не только в нотах, а просто собирались попить вместе чай, потом попеть за роялем, прочувствовать друг друга. И сейчас, когда я слышу вступление к «Фиолетовой тени», я уже в образе, я уже не вижу ни зрителя, ничего. А мы это все за роялем искали. И Лена говорила: «Вот здесь так сделай, вот здесь так сделай!», а я уже за ней шла. – Ты говоришь сейчас про вокал или про сценическое решение? – Я говорю больше про вокал. А все, что касается, как вы говорите, «шоу рук», так я этого даже не замечаю.
– И все равно, у Лены две руки, а с Алёной – четыре… Другие возможности! И в некоторых вещах, ты, являясь Лениной «тенью», дополняешь, уточняешь образ… – Мы об этом не думаем, мы это не репетируем. – Значит, это приходит интуитивно! – Если еще продумывать каждое движение, будет какая-то наигранность. – И, знаешь, что еще хорошо: то, что Катя и Аня не подражают тебе, ведут себя довольно скромно, в своем стиле… А начни они тоже манипулировать руками, глаза закатывать, это бы уже попахивало пародией, понимаешь… – В этом же вся суть, что мы все разные. У нас не только разные тембры, а разный темперамент, разное видение. Понимаете, кто-то любит песню «Оловянное сердце», кто-то – «Девочку», а кто-то любит – «Папа, нарисуй». У каждого своя душа, тонкие грани, и каждый по-своему переживает, и поэтому кому-то не нужны руки, а я и не замечаю, что я руками что-то делаю… – Так ты не шутишь, когда говоришь, что если тебе руки «связали», ты бы ушла… – Точно. Если человека насиловать, разве он выдержит. «Лена пришла меня поддержать…» – А почему все-таки тебя зовут не Еленой, а Алёной? Ты стала Алёной, когда пришла к Ваенге? – В детстве бабушки, любя, называли Алёнкой, так и пошло. Когда я подросла, мне самой понравилось. В Белоруссии кто-то из друзей меня иногда по инерции Леной называет, а в Петербурге все зовут Алёной.
– В первой части нашего интервью ты как-то «обреченно» сказала, что на сольную карьеру у тебя нет финансов… Но ведь ты молода, талантлива, красива, и не все даже в шоу-бизнесе упирается в деньги? – Я занимаюсь своей карьерой маленькими шажочками. Чтобы показать людям, что я умею, я в прошлом году сделала сольный концерт в Санкт-Петербургском театре эстрады. – Твой диплом был воспринят на ура? Педагоги говорили: «Такого у нас никогда не было и не будет!» – Откуда, вы знаете? Именно так и было. – В твоем концерте гостьей была не кто иной, как Елена Ваенга! – Она пришла по собственному желанию. Сказала, конечно, я приду тебя поддержать.
– А в афише она была заявлена? – Нет. Я побоялась это делать. Она еще мне потом выговорила: «Почему ты не написала мое имя в афише, людей бы больше пришло!» Я сказала: «Лена, а вдруг бы ты не смогла, что-то не получилось, как мне потом смотреть людям в глаза!» – А кто отплачивал концерт? – Самостоятельно. – Судя по желанию делать второй концерт, ты не обанкротилась? – Никакие финансовые затруднения меня не остановят. Всегда можно взять в долг, взять кредит, а потом заработать и вернуть. Хотели сделать еще один этой весной, но пока не получается, не успеваем, концерт перенесся на осень. Без участия Павла Илюшина я не представляю своего концерта. В любом случае, раз в году я буду давать сольные концерты, чего бы мне это ни стоило. В буквальном и переносном смысле. Это совсем другие песни, другое направление. – Кроме сольного концерта, как ты занимаешься своим сольным продвижением? – Ничего особенного не делаю. Хоть бы один-два концерта в год в театре Эстрады успевать сделать (между гастролями с Еленой)! Меня приглашали несколько раз на радио «Петербург», на телеканал «ВОТ», в «Буквоед». Я потихонечку собираю материал на сольный альбом. Я себя заявляю как исполнительница народных песен и современных песен, написанных в народном ключе. Именно народные песни трогают мою душу настолько сильно, как ничто другое. Мне повезло по жизни, что я попала к Лене, и её песни меня тоже до глубины души трогают. – По сути ведь и Лена во многом порождение народной песни… Недаром она так легко казачьи песни исполняет! – У неё есть определенный пласт творчества, в который я вливаюсь со своей душой очень комфортно. Михаил Садчиков |
About Post Author
